Он родился 26 сентября 1909 года в Забайкалье. Иванов Филипп Иванович – наш отец.

История нашего рода — это история нашей страны.

Иваны, помнящие родство

1861-й год — отмена крепостного права в России. Освобожденные крестьяне из европейской части России устремились на Восток в неизвестную Сибирь.

Так  мой дед, Иван Иванович Иванов — донской казак, оказался в Забайкалье. Переселенцы для передвижения использовали реки, ведь других дорог здесь не было. Великие Сибирские реки: Обь со своими притоками, Енисей и Лена были скорой дорогой для людей. Выбирали удобные по рельефу места, строили остроги (первые городские поселения русских в Сибири). Возводили добротные дома, благо, леса кругом много, распахивали землю и засеивали пшеницей, рожью, овсом, овощами. В тайге добывали охотой мясо лосей, зубров, много пушнины, которую использовали для изготовления теплой одежды на зиму. В реках ловили рыбу, собирали ягоды, грибы, орехи. Тайга кормила людей и зимой, и летом.

Русские мужики женились на местных женщинах (бурятках), образуя семьи.

В семье Ивановых было 8 детей, среди них и Филипп, мой отец. Дед занимался скотоводством, разводил коров, лошадей, овец, коз. Сыновья подрастали и становились хорошими помощниками, а потом и сами вели своё хозяйство.

Житейская смекалка, трудолюбие, смелость и физическое здоровье — вот что помогало выжить.

Но время шло. Наступил 1917 год. Революция, гражданская война. Большевики арестовали деда Ивана и посадили в тюрьму, как кулака. Всё имущество, скот и дом, все пожитки конфисковали, а мать выгнали из дома. Моему отцу тогда было 8 лет от роду. Он рассказывал, как они с матерью ходили по дворам, прося милостыню, ночевали, где придётся — кто пустит, а то и на улице.

Деда Ивана из тюрьмы так и не дождались…

Вскоре мать умерла, и Филипп остался один. Помог старший брат, забрал его к себе. В школе учили очень плохо. Сначала в одном здании, потом перевели в другое, потом на разных квартирах, потом совсем закрыли. Отец пишет:

— Я закончил 4 класса, а позже ещё 3 года учили.

После семилетки направили в город Хабаровск в училище связи, которое я закончил, по специальности  «техник линейной связи». С дипломом получил направление в Юргу Кемеровской области начальником городского узла связи. Так началась моя профессиональная деятельность.

После Юрги переехал в Банново. Женился на Анне Ушаковой. Семья большая, 9 человек, я — десятый. Думал, думал, и пошёл пешком в Кемеровское управление связи, а оттуда  и был направлен на работу в Крапивино.

Работал до войны начальником Крапивинского районного узла связи. База вся разрушена: одна слабая  лошадёнка и та потом сдохла. Работники все женщины: монтёры — женщины, связисты — женщины, электрики — женщины. Одна стационарная станция на 120 номеров уже почти не работала. Потом случился пожар, всё сгорело и надо было начинать с нуля.

Всё снова восстановлено, но тут пришёл 1941 год.

И поднялась страна огромная

На фронт отца забрали в июне 1941 года. Танковая школа поменяла всё с ног на голову. Ведь с техникой, да ещё такого размера, ему не доводилось работать.

В августе 1941 года танковая дивизия, которой он командовал, получила первое крещение.

Это было 7 августа, в мой день рождения. Отец потом говорил, что я, Людмила, его Ангел-хранитель.

Шла ожесточенная война. Фашисты рвались к Москве. В одном из ожесточенных боёв 1942 года  танк комбата Филиппа Иванова был подбит. Все члены экипажа погибли. Отца нашли, слава Богу, живым, но тяжело раненным. Хвала рукам и мужеству военврачей. Его слепили, как могли, но прочно! Контузия задела спинной мозг в районе поясницы: ни говорить, ни ходить, ни двигаться самостоятельно он не мог. Так вот, в таком виде его и привезли в Крапивино. Отца  надо было полностью обслуживать: мыть, кормить, брить… Руки у него тряслись, он не мог держать даже ложку. Однако через некоторое время, чувствуя заботу родных, пошёл на поправку.

Время и опыт фронтовых хирургов сделали  своё дело. Отец стал поправляться и через год снова вернулся в строй, в свою дивизию. А у мамы в 1943 году родилась ещё одна дочь Галина.

Из мемуаров моего отца

Составу 104-й дивизии был отдан приказ вступить в бой в районе Миллерово под Сталинградом. В ходе боёв танковая дивизия попала в окружение немецких войск. Был дан приказ на прорыв, и пошли! Прорвались и окружили немцев, тем самым сдержали бои под Сталинградом.

Вот как это было… 19 ноября 1942 года в кольце окружения оказались 62-я армия, 42-я танковая армия немцев. После отклонения ультиматума советского командования наши войска пошли на ликвидацию кольца. 2 февраля 1943 года закончилась операция, в результате которой 147 тысяч немецких солдат и офицеров уничтожены. 91 тысяча человек взято в плен, из них 2,5 тысячи офицеров дивизии фельдмаршала Паулюса.

Наши войска, под командованием маршалов Ватутина, Ерёменко, Рокоссовского, Чуйкова, Шумилова проявили настоящий героизм. Я лично воевал под командованием Рокоссовского. Был награждён медалью «За отвагу» (Донецк), медалью «За отвагу» (Кривой Рог), орденом «Славы III степени» за форсирование реки Прут.

После  разгрома  33-х немецких дивизий, командование даёт приказ пойти за отступающими немецкими войсками в направлении города Луганска. Мы шли, освобождая такие города, как: Горловка, Макеевка, Донецк, Запорожье, Кривой Рог, Новая Буча, Котовск, Бельна. Здесь форсировали р. Прут и перешли на Румынскую  территорию.

На территории Румынии я дошёл до Быстрицы и там, в 1944 году, вторично получил контузию. После контузии меня отправили в полевой госпиталь, затем перевели в Горловку, там, в госпитале, лежал долго.

Сформировав целый эшелон с ранеными, нас повезли в Пятигорск. Я не мог ни говорить, ни есть, скула была выбита. Часто терял сознание. Не вставал. Кормили меня только с ложечки и то мало, поэтому сильно отощал, ослабел.

Считал, что это конец моей жизни. Вдобавок ко всему, наш эшелон был подбит немецкой авиацией. Начался пожар. Меня почти голого, в одних галифе, вытащили на улицу и положили на землю. Мой вещмешок остался в вагоне и сгорел, сгорела и моя гимнастёрка с погонами и документами. Ночь провели в подлеске, а утром пришёл вспомогательный эшелон и нас забрали. Везли очень долго и несколько раз перегружали из поезда в поезд.

В Пятигорске в госпитале лежал около 4-х месяцев в тяжёлом состоянии.

Помогла мне выжить военврач Эмма Иосифовна, подполковник медицинской службы. Назначила лечение: мне продули уши, вставили челюсть на место. Я начал поправляться и вскоре встал на ноги.

После госпиталя нас увезли  в Москву на сортировочный пункт.  Меня направили в Донецк для восстановления линии связи. Там я служил до мая 1945 года  и был окончательно демобилизован в запас в Крапивино.

Так закончилась моя военная эпопея.

Знакомство

Крапивино, 1945 год. Открывается дверь, заходит в избу красивый, высокий военный — и вся грудь в орденах. На левой стороне гимнастёрки горели алым пламенем 2 ордена Красной звезды.

Командирская сумка через плечо и тихий голос: «Здравствуйте». Мама  говорит: «Ваш отец вернулся!» Мы смотрели на него во все глаза. Ведь мы его не знали и он нас тоже. Меня он видел совсем грудным ребёнком, а Галины тогда ещё не было. А теперь мне уже почти 5 лет, сестре — 4. Познакомились…

Мы, дети, как завороженные, смотрели на его  награды, трогали руками. Старший брат Юра читал: «За Победу над Германией», «За оборону Сталинграда», «За Великие Луки», «За отвагу», «За отвагу», «За Кривой Рог», орден Славы III степени и 2 ордена Красной звезды.

И в труде, как на войне

Время шло, отец работал председателем Крапивинского райисполкома. Мы росли, учились, работали, помогали родителям. Долгое время отец хранил военные реликвии, а потом вдруг отдал их все нам, детям. А зря. Мы тогда не знали и не понимали цену этим вещам. Долгое время у меня была в руках его командирская сумка (планшет). Я всё прикидывала,куда бы её применить. А вот теперь я думаю,  как бы мне, ставшей учителем географии, пригодился этот планшет! Ведь географ в полевых условиях — тот же командир с картой. А для работы на местности очень нужен был планшет.

Отцу надо было забыть все ужасы  войны, как дурной сон. Ведь первое время он просыпался с криком! Видно поэтому и избавился от всего, что ему напоминало о войне. Чтобы дети поиграли с медалями-орденами и заиграли их, и они  исчезли. Так и получилось! (прим. восстановил впоследствии).

Отец был добрым и весёлым, но в нужный момент становился «железобетонным», и никто его не свернёт с той дороги, по которой он идёт. Скажет слово строго. Всё. У нас даже в мыслях не было, чтобы не выполнить и не подчиниться.

Особенно тяжело жилось людям в послевоенные годы. Голод. Нищета. Так нашему отцу пришлось по жизни надломиться ради детей.

 В 1947 году умерла моя мама от туберкулёза. Только в 60-е годы появились средства лечения этой ужасной болезни, которая «косила» людей.

А отец пытался её вылечить. Продал всё,что можно было.  Брал деньги в долг, но всё напрасно. Жена (наша мама) угасала на глазах. 

После смерти матери мы жили в землянке, которую отец построил сам (пригодился армейский опыт), получились просторные 2 комнаты и хорошая большая печь. Мы на ней всегда сидели и спали: радовало  тепло.

Отца мы почти не видели. Он всё время был на работе, а старший брат Юрий учился в школе, а потом пропадал у друзей. Вот так мы с сестрой Галиной всё время были одни. Утром отец рано  уходит — мы ещё спим. Вечером приходит — мы уже спим. Разбудит, покормит. Натопит печь, сварит что-нибудь.  А утром мы находим или кусочки хлеба, или сваренную картошку. Какое счастье!

Так мы росли и выживали. Однажды чуть не сгорели. Соседи спасли.

Выжили и живём до сих пор.

Вскоре  отец взял ссуду и купил старенький домишко на улице  Советской.  Крыша у дома провалилась, стены тоже местами покосились, а пол был крепкий. Созвали соседей на помощь: мужчины делали крышу, женщины таскали глину и воду, месили глину с сеном и коровьим навозом,  заделывали стены.  Отец подложил два нижних бревна в фундаменте дома, побелили, покрасили. Жить можно. Так и прожили, и выросли в этом домике все мы.

Позже отец начал строить другой дом из брёвен. Большой и добротный получился, но я уже в нём не жила. Уехала на работу.

Из воспоминаний детства

Папа мой любил петь, а голос у него, как у соловья. Тенор очень красивый. В редкие минуты отдыха он,  добрый и весёлый, нас заражал  своими качествами. Мы, дети, заслушивались его казацкими песнями, которые он вынес из своего детства: «Запрягайте, хлопцы, коней», и ещё «Бродяга», «Землянка», «Галя». Как он красиво пел! Нас на коленки к себе посадит, ласкает, целует.

Редко, но привозил нам подарки, а мы ждали и всё спрашивали: «А когда подарки будут?» И вот наступил тот час. Отец приехал с огромной сумкой. Всех собрал в кучу и началось… Достаёт из сумки чулочки, штанишки, курточки. Боже! Сколько радости, визга! Папку всего зацеловали в благодарность за подарки. А он, глядя на нас, сиял, смотрел и смеялся, видя нашу возню с примерками.

Высокий, худой, но физически развитый, чёрные волосы всегда аккуратно подстрижены, чисто выбрит — какой же красивый! Я любила смотреть, как он собирается на работу утром: одевает гимнастёрку, к гимнастёрке пришивает белую тряпочку (подворотничок).

Сам ухаживал за своим костюмом, никому не доверял. Стирал, гладил и поэтому выглядел всегда красиво и нарядно: строгий, подтянутый.

Сапоги у него всегда блестели, как зеркало. И гимнастёрку, и высокие сапоги папа носил ещё лет 20 после войны. Всё. Собрался.  Ремнём подпояшет свою тонкую талию. Проведёт рукой по волосам, мельком заглянув в зеркало. И вот он уже готов к работе. Я улыбнусь ему на прощанье, а он махнёт рукой. Ушёл.

Конечно, он сильно нравился женщинам.

Мой любимый человек!

А какой он был сильный.

Берёт металлическое кольцо и рукой, одними пальцами сгибает и сплющивает его!  Я пробовала его согнуть, но куда мне… металл!

Господь передал ему от предков ген здоровья.  А отец  передал его  и нам, своим детям, внукам, правнукам!

Наш любимый отец.

Как он всю жизнь заботился о нас! Родная душа.

Самый дорогой и любимый мужчина в моей жизни!

Когда он на почте начальником был

После возвращения с войны ещё до 1971 года  папа работал начальником районного узла связи. Работа ответственная и кропотливая. В советское время старались для удобства населения  в каждой, даже маленькой деревушке, открыть почтовое отделение.  А это значит: туда надо было доставлять почту (газеты, журналы, письма, посылки, телеграммы), ведь транспорт-то гужевой! Для лошадей необходимо было на зиму заготавливать сено, фураж, строитьконюшни, работать с кадрами конюхов,  и это всё было на плечах моего отца.

В 50-е годы он сумел купить хорошего жеребца Донской породы, чтобы улучшить поголовье лошадей и для быстрой езды.

Ух, какой он был красивый и резвый, этот жеребец! За день папа успевал побывать в нескольких населённых пунктах с проверкой работы почтовиков. Помню, подъедет к дому, всегда верхом, остановит своего жеребца у калитки, а сам пойдёт обедать. А я тихонько подойду к жеребцу, глаз не может терпеть, чтобы не потрогать такую красоту! Поглажу его осторожно по шее, ушам, мягчайшим нежным губам. А он косит на меня своим тёмным любопытным глазом, но стоит покорно.

Отец мне не разрешал покататься на нём, боялся, что упаду, зашибусь. Уж очень он резвый был, этот жеребец.

Вот этот конь однажды спас жизнь моему отцу. А дело было так. Зимой отец ехал в санях на своём жеребце в огромном тулупе, который укрывал его с головы до пят от мороза.  Зимний день короток. В пять часов уже смеркается. Едет домой. Вдруг слышит, сзади сильный бег  и визг за спиной. Оглянулся: стая волков догоняет. Огрел своего жеребчика посильней, тот от неожиданности дёрнулся и прибавил ходу, но стая не отстаёт. Тогда отец принимает решение: вожжи привязал к переду саней, сам прицепился к саням руками и ногами, чтобы не перевернулись. Конь, получив свободу, рванул вперёд, чуя беду. Но стая догоняет, Вот уже первые матёрые волки пытаются заскочить в сани. Тогда отец снимает свой тулуп и, собрав все силы, бросает его назад!

Этих нескольких минут хватило (пока волки рвали тулуп), чтобы наш жеребчик оторвался от стаи на приличное расстояние.

А впереди уже засверкали огоньки — Крапивино близко. Стая волков отстала.

Конь по привычке подлетел к знакомым воротам и встал, тяжело дыша и дрожа, весь в белой пене. Так конь спас жизнь своему хозяину.

В 1957 году в Крапивинском районе развелось много волков. Стали случаи нападения на стада животных и даже людей.

Поэтому было принято решение отрегулировать численность хищников с помощью военных.

Помню, отец днём пришёл домой с ружьём наперевес, с патронажем на поясе. Весёлый такой!

Я спрашиваю:

— Что, опять на войну?

Смеётся:

— На войну с волками. Приказ военкомата объявить мобилизацию военнослужащих в запасе на борьбу с волками.

Выхожу на улицу. Стоят подводы, много, запряжённые. В санях боеприпасы, продовольствие, а главное, что  бросилось в глаза, как  из саней торчат  длинные верёвки с красными флажками.

Спрашиваю:

— Ты  домой скоро, папа?

Говорит:

— Вызвали на 3 дня, скоро приеду!

Ждём, ждём. Наконец-то! Какой-то пацан забежал в избу:

— Едут, едут!

Выхожу. Стоят подводы, полностью загруженные трупами волков — битком набитые, много саней.

Это же, сколько их было! Ах!!!

А в одних передних санях лежит и скалит зубы связанный волк. Я подошла к нему, взяла палку покрепче… Подошёл мужчина:

— Не тронь его! Это экспонат для зоопарка! Больше здесь волков никогда не будет.

Вот так, с нашими военными профессионалами, которые прошли всю войну, не поспоришь!

Он жил, трудясь для людей

 В мирной послевоенной жизни отец принимал активное участие и в общественной деятельности Крапивинского района. Несколько раз избирался депутатом областного, районного и поселкового советов с 1953 по 1969 годы, делегатом районной партийной конференции 1964-го, 1965-го, 1967-го годов.

За этот же период получено много правительственных   наград:

— 1946 год — медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг»;

— 1948 год — медаль «За освоение целинных  и залежных земель»;

— 1965 год — медаль «20 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг»;

— 1971 год — медаль «50 лет Вооружённым силам СССР»;

— 1975 год — медаль «30 лет Победы в Великой Отечественной войне»;

— 1978 год — медаль «Ветеран труда».

Наград местного значения и не перечесть.

Вот такой путь прошёл мой отец. Какое мужество у этого человека. Сколько бед и несчастий и всё на одного. А он добрый, любил свою Родину, своих детей и помогал всем. Он передал нам  терпение, силу духа, любовь к людям, огромное желание быть нужным  всегда и везде.

Был бы жив Филипп Иванович, как бы он гордился своими детьми, внуками  и правнуками, их доблестным умом и талантом: 

— Шилов Данила закончил школу с золотой медалью. Сейчас учится в Московском университете (МТУСИ), рисует, пишет.

— Шилов Илья, прилежный ученик.

— Обухова Анжелика  живёт в Калининграде, закончила КемГУ с красным дипломом. Работает в полиции  инспектором направления служебной, профессиональной и физической подготовки молодёжи.

— Салтымаков Никита закончил кадетское училище, сейчас работает в системе ГУФСИН  и повышает своё мастерство на юридическом факультете.

Сосны память сохраняют

Жизнь продолжается!

А главное, не забыто дело старшего поколения, которому оно посвящало себя полностью без остатка, грудью защищая Родину, не щадя живота своего.

Вся жизнь отца — Иванова Филиппа Ивановича,  отдана долгу перед Родиной и перед детьми.

Он сохранил детей и своё будущее, которое ещё покажет себя  в поколениях.

Он передал нам терпение, силу воли, любовь к людям, огромное желание быть нужным всегда и везде.

Он не нажил богатства, когда в конце жизни решил уехать из Крапивино, продал за копейки дом, который строил своими руками и посадил сосны. Эти деревья  до сих пор растут здесь. Дома, что в округе, все уже перестроили, а кроны сосёнок ещё просвечивают сквозь новые крыши домов — память об отце.

Остановлюсь, погляжу, вспомню.

Людмила Грибиниченко,

 п. Зеленогорский

#80ЛЕТПОБЕДЫ
#КУZБАСС