Валя – раз. Галя – два. Оля – три. Таня – четыре. Серёжа – пять. Вася – шесть. Люда – семь. Семь таких разных «Я». Таких желанных. Таких любимых. Таких родных. Василий Филимонович и Анастасия Ивановна Жарковы из села Междугорного детей своих рождали в любви, в немалую заботу себе и на радость в старости. Было время, считали дочкам и сыночкам месяцы и годики, а теперь уж они считают лета своих родителей: ровесники папа с мамой, и каждому по 95-му году идёт.

По сельскому труду известны

— Совхоз «Крапивинский» постоянно, на протяжении многих лет получал высокий урожай  зерновых культур, по 24-27 центнеров с одного гектара, — рассказал Валентин Ермолаевич Спиридонов, секретарь парткома совхоза в прошлые годы, — не зря коллектив был удостоен звания «Совхоз высокой культуры земледелия». В этом есть и заслуга Василия Филимоновича, который работал трактористом на гусеничных тракторах. В основном он готовил почву для посева. Пахал землю, боронил, культивировал, сеял зерновые культуры. Норма была для него нормой, плюс постоянно перевыполнял норму выработки. По доброй совести своей, по великому усердию трудился Василий Филимонович, и не было такого года в полевом сезоне, когда бы он не был в числе ударников труда, получающих честные награды.

Вся география жизни Жарковых — Василия и Анастасии — сельская. В Крапивинском районе родились оба. Только он в Борисово, а она — в Долгополово. И образование у обоих одинаковое — начальное. Правда, потом Василий Филимонович ещё учился в Ленинск-Кузнецкой сельхозтехнике номер 53, она-то и дала ему профессию на весь трудовой путь: тракторист-машинист. Ближе к тем краям  была деревня Литвиновка. И, видимо, нужно было им в ней и встретиться.

— Там был колхоз «Искра», и военные годы всем девочкам и парнишкам работа уже была как для взрослых, — вспоминает Анастасия Ивановна, — мы, девчата, шли следом за мужиками-косарями, снопы вязали на поле, картошку выбирали с колхозных полей. Зимой же клетки чистили в свинарнике и в телятнике. Была у нас там Лида, старшая. Она готовила для маленьких телят еду, а мы раздавали, кормили их. Василий же был на полевой работе: кони, трактор — все ему подчинялись. В середине войны он уже на тракторе работал. А когда подросли, на вечёрки стали ходить. А там — бандурка с весёлыми струнами, звонкая гармошка, там и подружились мы с Васей. До армии его мы четыре года ходили, как брат с сестрой, честно дружили. Потом же его дело настало служить, а мне — ждать.

Не наряд жену красит — домостройство

Рассказывает мне историю своей любви баба Настя и светло улыбается. Оказывается, что всю свою жизнь до замужества она только ждала и училась. Училась ткать мешковину, из которой потом шили мешки на полеводческую бригаду под зерно. Училась откапывать штабели леса из-под снега. Училась ждать Васю из армии. Ждала рождения детей, а их семеро.

— Ждала, когда он был скрозь на работе, — спокойно говорит Анастасия  Ивановна, удивляя меня этим редким словом «скрозь», что означает постоянно, — ездил в тайгу за лесом, приезжал поздно, лес валили помногу, вот Василий и вырабатывался сильно. Когда же полжизни назад переехали  в Междугорку, он и тут скрозь на поле и на поле. Носили ему с ребятами еду покушать. С дальних полей даже не возвращался домой на ночлег.

Пришёл с миром.  Ушёл с добром

Из воспоминаний Василия Филимоновича:

— Однажды в весеннюю пахоту остался ночевать в тракторе. Допоздна пахал. И, чтобы время на дорогу не тратить, а поутру опять начать пахать, решил остаться. Вроде как придремал в тракторе. Вдруг слышу: тук-тук по кабине. Смотрю — незнакомец стоит. Не из наших. Оторопь взяла. Вышел, растерялся. А человек попросил хлеба. Отдал ему всё, что было у меня на завтрашний день. Расспрашивать, что, как да откуда, не стал. Из всех разговоров  только и было сказано им:

— Спасибо.

Уходя, незнакомец пристально посмотрел на пахаря. Пришёл с миром —  ушёл с добром и сытым. Пришёл ниоткуда. Ушёл в никуда. А запомнился Василию. И ночной гость, наверняка, запомнил Василия.

И только через время рассказал я своей Насте про эту ночную встречу на поле. Зачем её беспокоить? У неё и так забот невпроворот.

Нажили хлевину, а там и скотину

— Здесь, в Междугорке, мы два дома сменили, — вспоминает Анастасия Ивановна, — в одном вроде и хорошо было, да скотина не велась, то одна пропадёт, то другая. Перебрались на другое место — совсем другое дело! Настроили хлевов, скотина в рост пошла. И коняжку держали, и корову с молодняком, и овечек, и птицу на мясо. Большое хозяйство держали! Я воду на коромысле носила, дети помогали мне, видели: это ж сколько надо воды наносить, чтобы всю скотину напоить да еды наварить! Семеро детей и муж, на тяжёлой работе работник, много варить было нужно.

— Мам, — говорят дети мне, — ты когда ж материалу наберёшь да накроишь нам обновки?

Набирала. Кроила. Шила и брюки, и рубашки на всю семью.

И была там соседка, баба Таня, которая всё меня научала правильно время проводить.

— Ты, Настя, вот как делай, — говор наставляет, — сегодня всю работу переделай, а то ведь завтра божественный праздник, работать нельзя.

Что же делала многодетная мама? Слушала бабу Таню, молилась втихомолку, молча, тайком и… работала!

Трудолюбие по наследству

Это, глядя на маму, выросли дочки и сыночки трудягами: девчата — доярками и телятницами  славились в совхозе «Крапивинский», на третьей ферме, а парни — скотниками и механизаторами.

Сын Сергей начинал с колёсного МТЗ-80, всю линейку полевых работ освоил за 20 лет механизаторского труда; в первый же год своей механизаторской службы освоил комбайн «Енисей», затем комбайн «Нива». И Вася, брат, сын Жарковых, тоже трактористом работал.

— В 1987 году мой сын Санька, внук деда Василия, в Крапивинской средней школе вместе с аттестатом получил права тракториста-машиниста 3-го класса, — подтверждает Сергей Васильевич механизаторскую династию Жарковых, — Виталька и Игорёк, дедовы внуки, тоже работали на тракторах.

— Если бы тут, в Междугорке, остались рабочие места, то никто бы никуда и не уехал, — печалится бабушка Настя.

Отчина как право от  отца — к детям

От сыновей Жарковых пошли сыновья Жарковы. И носят они эту горящую трудом фамилию. И будут их сыновья тоже Жарковы. Жар — это ведь огонь. Это свет. Это тепло. И точно не гаснущее пламя семейного очага.

Ираида Родина